Православие в Японии
У христианства в Японии непростая история: несмотря на то, что оно впервые пришло в страну ещё в середине XVI века, позже его запретили. Тоётоми Хидэёси, увидев в распространении христианства угрозу для страны, изгнал всех миссионеров и священников, а саму религию запретили. Нарушение запрета каралось принуждением к публичному отречению от религии, пытками и казнью.
С началом эпохи Мэйдзи (1868–1912 гг.) Япония вновь открылась для других религий и их проповедников. Тогда же в страну впервые пришло православие: в 1861 году в город Хакодате прибыл архимандрит Николай Касаткин, которого позже назовут Николаем Японским. Именно с его именем связывают расцвет Японской православной церкви: Николай возглавил Русскую духовную миссию в Японии и перевёл на японский язык Священное Писание. Он также собрал деньги, на которые потом в Токио построили Воскресенский собор.
Вместе с самой религией японцы познакомились с новым для них православным искусством, неотъемлемой частью которого является иконопись. Более того, у них появились и свои иконы – благодаря Ямасите Рин (1857–1939 гг.), которая первой в Японии начала писать православные иконы.
Детство и приход в православие
Рин родилась в небогатой самурайской семье в княжестве Касама провинции Хитати (ныне город Касама префектуры Ибараки). Её отец умер, когда ей было всего семь лет, и мать осталась вдовой с тремя детьми. Мать хотела поскорее выдать Рин замуж, но у самой девочки были другие планы – с самого детства она мечтала рисовать.
В детстве Рин ходила в тэрагоя – храмовую школу, а в 15 лет против воли матери самостоятельно пешком ушла в Токио, чтобы найти себе учителя по рисованию. Однако родственники, у которых она хотела поселиться, вернули её обратно к семье. Не побоявшись неудачи, Рин не отступила – и уже в следующем году, на этот раз с согласия матери, вернулась в столицу. Там она поступила в ученицы к мастеру укиё-э Тоёхаре Кунитике.
У Тоёхары было множество учеников, однако в то время жанр укиё-э переживал кризис, и художники жили в нищете. Рин не столько училась, сколько занималась работой по дому, что, разумеется, её не устраивало. И ей повезло – в 1876 году в Токио открылась первая художественная школа по образцу европейских художественных академий, в которую принимали и женщин. Более того, в школу из Италии приехали три художника, среди которых был профессор туринского Королевского училища искусств Антонио Фонтанези.
Фонтанези знакомил своих учеников с европейскими техниками рисования карандашом и углём, живописью маслом, преподавал анатомию, перспективу и обнажённую натуру. Он оказал сильное влияние на становление жанра ёга – японской живописи по западному образцу. Среди его учеников были в том числе Ямамото Хосуй и Асаи Тю, ставшие выдающимися художниками. А сама Рин стала одной из первых художниц, пишущих в жанре ёга.
В университете Рин познакомилась с православной христианкой Ямамурой Масако, а через неё – с тем самым святителем Николаем Японским, благодаря которому и началось распространение православия в Японии. Рин крестилась под именем Ирина, и одной из первых её работ на православную тематику стала иллюстрация на обложке журнала «Православный вестник».
Это знакомство определило её дальнейшую судьбу: изначально Николай хотел отправить Масако учиться в Россию иконописи, однако та вышла замуж. В итоге в 1880 году Рин отправилась учиться в Санкт-Петербург вместо подруги. Она стала первой японской женщиной, которая поехала на учёбу в Россию.
Жизнь в России
Путешествие в Россию оказалось долгим и не самым комфортным: спутники Рин – католический аббат, его брат и жена – не выделили ей отдельной каюты и обращались с ней как со служанкой. Однако были и приятные события – по пути она побывала в Константинополе, где посетила Софийский собор.
Ямасита Рин прибыла в Санкт-Петербург в марте 1881 года. Город встретил её звуками взрывов – в этот день было совершено убийство Александра II. Император был смертельно ранен в результате нападения террористической организации «Народная воля».
Девушка поселилась в Воскресенском Новодевичьем монастыре – в то время единственном женском монастыре Петербурга. В местной мастерской преподавали многие известные художники, в том числе Фёдор Иордан, ректор Императорской Академии художеств.
Жизнь в России тоже оказалась непростой: Ямасита так и не привыкла к более суровому климату и конфликтовала с настоятельницей монастыря, в котором жила и училась иконописи. Она хотела творить, а копирование старых монастырских икон, из чего и состояло её обучение, ей казалось скучным. В свободное время она сбегала в Эрмитаж, где копировала работы итальянских мастеров. Настоятельница в итоге даже запретила ей посещать галерею, напомнив, что главная цель Рин в России – это учиться писать иконы.
Добавлял проблем и языковой барьер. Николай Японский в своих дневниках в 1883 году писал о её трудностях так: «Ирина Ямасита чрезвычайно дурно рекомендует себя и мучает всех окружающих её». В итоге из-за стресса и неподходящего климата Рин сильно заболела и по совету Николая вернулась в Японию. Из положенных пяти лет она проучилась в России только два года, после чего продолжила заниматься иконописью на родине.
Работа в Японии
После возвращения на родину Рин не рассказывала о своём опыте обучения за границей, не публиковалась в «Православном вестнике», не носила иностранных платьев. Она редко посещала церковь, в основном занимаясь написанием икон. Она стала помощницей потомственного иконописца В. М. Пешехонова, который занимался созданием пятиярусного иконостаса в строящемся тогда Воскресенском соборе в Токио.
Позже началась подготовка к визиту цесаревича Николая в Японию – святитель Николай Японский поручил Рин написать икону Воскресения Христова. Эта икона написана маслом на дереве, её деревянная рама покрыта золотым лаком. На переднем плане изображён воскресший Христос, а перед ним два ангела. На обороте написано на японском и русском языках:
«Его Императорскому Высочеству, Наследнику Российского Императорского престола, Государю Цесаревичу и Великому князю Николаю Александровичу почтительнейшее приношение Японской Православной Церкви, в знак усерднейшей её молитвы о здравии и благоденствии Его. 6 мая 1891 года, Токио».
「ロシア帝国皇太子、ニコライ・アレクサンドロヴィチ大公殿下へ。日本正教会は、殿下のご健勝と安寧を熱烈に祈願しつつ、そのしるしとして謹んで奉呈いたします。1891 年 5 月 6 日、東京」
К сожалению, из-за покушения на цесаревича его визит в Воскресенский собор так и не состоялся. Икону вручили ему позже, 19 мая, в день возвращения в Россию, на борту крейсера «Память Азова». Во времена революции икона была утеряна, но после Второй мировой войны нашлась и сегодня хранится в Эрмитаже.
Рин несколько лет преподавала в студии при церкви Канда (ныне вошла в состав Воскресенского собора). В 1912 году умер её наставник Николай Японский, а вскоре у Рин развилась катаракта. В 1917 году в России произошла революция, и материальная поддержка Японской православной церкви прекратилась. В столице женщину больше ничего не держало, так что в возрасте 61 года Рин вернулась в родной город Касама и вплоть до своей смерти в 1939 году больше не брала в руки кисть.
Память
Воскресенский собор в Токио, в котором находились три иконы кисти Рин, был разрушен во время Великого землетрясения в Канто в 1923 году. Сам собор восстановили, но её работы, к сожалению, утеряны навсегда.
В настоящее время известно около трёхсот икон кисти Рин, которые хранятся в православных храмах по всей Японии. Самое большое собрание можно найти в Саппорском Преображенском храме – почти все иконы храма написаны ей.
Консервативная иконописная традиция не стала для Рин ограничением – даже в её рамках она сумела найти собственный стиль. Увлечение европейской живописью нашло отражение в её работах: в то время как в иконописи принято писать темперой по дереву, художница писала маслом, порой на холстах. Лики святых на её иконах, может, и отличаются от принятых канонов, но кажутся эмоциональными и тёплыми. И сегодня работы Рин привлекают не только православных, но и простых японцев, которые через них могут соприкоснуться и чуть лучше понять культуру во многом таинственной для них России.
