Среди японской аристократии тех лет были чётко разграничены гендерные роли: мужчины служили при дворе и занимались в обществе вообще всем, женщины же сидели по домам и не занимались практически ничем. При этом женщины были образованы не хуже мужчин. А чем заняться образованной женщине, у которой много свободного времени? Отдушиной для них стала литература, позже получившая название 女流文学 дзёрю: бунгаку — литература женского потока.
В эпоху Хэйан также появились слоговые азбуки хирагана и катакана. Хирагана стала «женским» языком — именно на ней женщины писали все свои произведения. Китайский язык же был языком официальных документов.
Особенности женской литературы
Только стоит задаться вопросом, что же такого особенного в литературе женского потока, как на ум сразу приходит чувственность и эмоциональность. Придворные дамы, как люди хорошо образованные и воспитанные, несомненно тонко чувствовали мир, что отражалось в их работах. Мир женщин того времени — не мир событий, это мир чувств. Строго регламентированные и подчиняющиеся этикету действия могли говорить одно, но женщины всегда видели то, что за ними скрыто: изящный жест, мимолётный взгляд, наполняющие его эмоции. Если они писали про быт, то обязательно и про своё отношение к тем или иным предметам, если рассказывали о дворцовой иерархии, то обязательно и об отношениях между окружающими их людьми.
Разумеется, они писали и о мужчинах, в своих произведениях часто делая их такими, какими бы хотели видеть их в реальности. Именно в эпоху Хэйан сформировался образ идеального мужчины: в противовес западной культуре, в которой мужчина в первую очередь должен был быть сильным, японский идеал того времени — это мужчина элегантный, утончённый, ухоженный. Он хорошо образован, и ему не чужда чувственность, которая становится его достоинством, а не недостатком.
Благодаря подробным женским дневникам сегодня мы можем узнать почти всё о жизни аристократов того времени: что они носили, как себя вели, с какими проблемами сталкивались. Произведения полны множества деталей бытовой жизни двора, чего только стоит одна «Повесть о Гэндзи» авторства Мурасаки Сикибу, ставшая энциклопедией хэйанской жизни: в ней вы можете найти буквально всё, от медицины и исчисления времени до описания сезонных нарядов и придворного этикета.
Главные произведения
«Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу
Предположительно первый роман в истории Японии, который является олицетворением эпохи Хэйан и одним из величайших произведений японской литературы в целом. Трудно переоценить труд Мурасаки — история насчитывает 54 главы и более 400 персонажей, у каждого из которых своя судьба.
Главным героем романа является императорский сын Гэндзи, и вокруг него закручивается повествование, рассказывающее нам об этой эпохе: об интригах, романтике, повседневной жизни аристократии и их философии. Гэндзи как персонаж — эталон идеального мужчины той эпохи, но в произведении мы можем увидеть, что он вовсе не так идеален, каким кажется с первого взгляда: у него есть свои недостатки, в конце концов, он всего лишь человек. «Повесть» — это произведение, опередившее своё время, рассказ о человеческих отношениях и жизни в мире, который полон непостоянности.
Язык романа стал эталоном выразительности того времени, Мурасаки привнесла в японский сотни новых слов и выражений, а её текст разбирали на цитаты тогда и продолжают это делать до сих пор. Как говорил известнейший хэйанский поэт Фудзивара-но Тосинари, «позор поэту, не читавшему Гэндзи».
К нашему счастью, этот шедевр можно прочесть на русском языке благодаря грандиозному труду Соколовой-Делюсиной Татьяны Львовны. Помимо самого перевода в книге также есть примечания, в которых можно много почерпнуть о жизни и культуре самой эпохи.
«Блистательный Гэндзи… Несомненно, имя значительное, но бывает, что и у обладателя оного оказывается немало слабостей, кои, вызывая пересуды, могут умалить его блеск… Правда, Гэндзи старался скрываться от людских взоров, опасаясь, что слух о его шалостях дойдёт до будущих веков, закрепив за ним славу неисправимого повесы, но ведь в мире и самое тайное обычно становится явным — воистину злы людские языки. Впрочем, чаще всего он вёл себя крайне осмотрительно и степенно, а потому почти ничего замечательного, достойного внимания с ним не происходило».
«Дневник путешествия из Тоса» Ки-но Цураюки
Неожиданно, но Ки-но Цураюки — мужчина. Как же так вышло, что его произведение относят к литературе женского потока? Всё дело в том, что его «Дневник путешествия из Тоса» написан от лица женщины, кроме того, это первое произведение в японской истории, написанное каной, и, вероятно, первое произведение в жанре дневников. Сам жанр дневников, 日記 никки, очень пришёлся по душе женщинам, и впоследствии именно они написали самые известные произведения в нём.
В «Дневнике путешествия из Тоса» непосредственно самого путешествия маловато, зато много того, что его сопровождает: встречи с разными людьми, радости и трудности пути, тоска по родным местам. Это произведение — эмоции и душевные переживания того, кто находится в пути.
На русском языке можно почитать в переводе Горегляда Владислава Никаноровича.
«День 27-й. Из Оцу вышли на веслах в Урадо. Пока это происходило, здесь, в провинции, внезапно умерла девочка, рожденная еще в столице, и отец ее, хотя и глядел на предотъездные хлопоты, не проронил ни слова и лишь о том скорбел, что вот возвращаемся мы в столицу, а девочки уже нет. Те, кто был рядом, не выдерживали».
«Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон
Сэй-Сёнагон, как и Мурасаки Сикибу, была придворной дамой, и благодаря тому, что обе они были писательницами и отражали в своих произведениях реальность вокруг них, известно, что они были соперницами, любившими невзначай словесно зацепить друг друга.
«Записки у изголовья» — это первое произведение в японском жанре 随筆 дзуйхицу, название которого можно перевести как «вслед за кистью». Основной смысл этого жанра — записывать всё, что приходит в голову, не раздумывая по несколько раз над формулировками, этакий древнеяпонский твиттер. «Записки» же — это нечто вроде личного дневника Сэй-Сёнагон, записи из которого каким-то образом распространились по двору. Сама писательница завляла, что составляла их сугубо для себя, а прихватил экземпляр с собой случайный посетитель. Однако не исключено, что она сама распространила их для увеличения собственной популярности.
Из них мы также многое можем почерпнуть о жизни того времени, а также узнать, что волновало саму писательницу. В «Записках» есть буквально всё: бытовые сцены, нравы и обычаи того времени, забавные и курьёзные ситуации, описания природы и различных церемоний. По тексту можно заметить, что Сэй-Сёнагон — весьма утончённая натура с острым умом, обладавшая особым талантом замечать небольшие и вместе с тем очень значительные мелочи. На русский язык произведение перевела Маркова Вера Николаевна.
«30. То, что дорого как воспоминание.
Засохшие листья мальвы.
Игрушечная утварь для кукол.
Вдруг заметишь между страницами книги когда-то заложенные туда лоскутки сиреневого или пурпурного шелка.
В тоскливый день, когда льют дожди, неожиданно найдешь старое письмо от того, кто когда-то был тебе дорог.
Веер «Летучая мышь» – память о прошлом лете».
«Дневник эфемерной жизни» Митицуна-но хаха
Первое произведение в жанре 日記 никки, написанное женщиной, проложившее путь всем последующим сочинениям, и самое длинное из них. Японское название 蜻蛉日記 кагэро: никки отсылает нас к насекомому подёнке, взрослая особь которого живёт от нескольких часов до нескольких дней. Жизнь их мимолётна, точно так же, как и жизнь мирская, о которой и пишет Митицуна-но хаха. Мимолётность, скоротечность жизни — одна из известнейших концепций японской философии, и в этом дневнике она предстаёт перед читателем во всей своей неуловимой красоте.
Митицуна-но хаха рассказывала о своей жизни с мужем, и дневник её полон рассказов о трудностях в жизнях женщин того времени. Она считалась одной из красивейших женщин Хэйана — и всё же муж её со временем отдалился и охладел к ней, начал увлекаться другими женщинами. Именно это и привело писательницу к мысли о том, что человеческие отношения, так же, как и человеческая жизнь, длятся совсем недолго, а всё сущее в мире бренно.
Помимо тонкого психологизма стоит отметить ещё и женский взгляд на женские же проблемы, о которых мужчинам было неведомо. Митицуна-но хаха писала о том, что ни одна женщина не может быть счастлива только потому, что удачно вышла замуж за влиятельного придворного, а также о том, что трудности её лишь из-за того, что она родилась женщиной.
На русском языке, как и «Дневник путешествия из Тоса», можно почитать в переводе Горегляда Владислава Никаноровича.
«Вечером, когда мне не спалось и не было никаких особенных занятий, я погрузилась в слух и услышала, как громко молился один незрячий; не думая, вероятно, что кто-нибудь его услышит, он не говорил ни о чем необыкновенном, но — только о том, что накопилось на душе. На меня это произвело такое впечатление, что после этого я могла только проливать слезы».
Конечно, это далеко не все произведения, написанные женщинами того времени. Помимо прозы женщины наравне с мужчинами умело слагали стихи, а известнейшей из поэтесс считается Оно-но Комати, которую по совместительству считают также самой красивой женщиной эпохи Хэйан. С помощью кисти и туши все эти женщины сумели через века донести то, что волновало их мысли, оказать сильное влияние на японскую литературу и навсегда остаться в её истории.
Источники:
