В 2008 году ЮНЕСКО включила кукольный театр бунраку в свой список нематериального культурного наследия человечества, поэтому отрицать его художественную ценность просто невозможно. Однако популярность и окупаемость современных кукольных театров в Японии оставляет желать лучшего. Почему так происходит? Поговорим о том, как появился кукольный театр, как он функционирует, какие идеи несёт за собой и почему его актуальность не признают сами японцы.
Что это такое
Бунраку — это кукольный театр, однако выглядит он не совсем так, каким мы, европейцы, привыкли его видеть.
Представление в театре бунраку обычно длится несколько часов и состоит из нескольких актов. Во время спектакля на сцене одновременно могут находиться несколько кукол со своими кукловодами, а также музыкант, играющий на традиционном японском инструменте (обычно это сямисэн, но встречаются и варианты с кото), который сопровождает всё действо и создаёт нужную атмосферу. Неподалёку от сцены, на специальном возвышении, можно обнаружить ещё одного участника, не менее важного — рассказчика тайю, который говорит абсолютно за всех героев спектакля, мастерски изменяя свой голос.
Каждая кукла управляется тремя людьми: новички-кукловоды управляют ногами, те, кто поопытнее — левой рукой, а уж совсем бывалые мастера передвигают куклу по сцене, а также отвечают за правую руку и голову. Чтобы стать ведущим кукловодом бунраку, новичку может потребоваться более двадцати лет, поэтому в подобной профессии абсолютное большинство — люди, сильно увлечённые своим делом.
Самое интересное — кукловоды не прячутся за кулисами, они выходят прямо на сцену со своей куклой, и зритель прекрасно видит, как управляется марионетка. Задача кукловода — сделать движения настолько выразительными и живыми, чтобы зритель забыл о существовании этого самого кукловода. Раньше мастера носили чёрные мантии с капюшонами, в современном же бунраку, хоть все кукловоды и продолжают выходить на сцену в чёрном, ведущий мастер выступает в традиционном камисимо (наряде, состоящем из кимоно, накидки без рукавов катагину и штанов хакама) с непокрытой головой.
Куклы же могут иметь разные размеры в зависимости от того, какую роль они исполняют, но обычно они достаточно крупные — примерно в половину человеческого роста и больше (от 1 до 1,5 метров). Изготавливают их так: для создания тела деревянный каркас обтягивают тканью, которая придаёт ему нужную форму, а голову вырезают отдельно. Это позволяет мастеру тщательнее проработать выражение лица куклы, чтобы сделать её более живой.
Изготовление кукол для театра бунраку — это невероятно сложное искусство, которое передается из поколения в поколение. В наше время мастеров осталось совсем немного. Большинство кукольных голов, используемых в современном театре — работа покойного мастера-кукольника Оэ Миносукэ IV (1907–1997 гг.), поэтому даже самым новым изделиям более 20 лет. Говорят, что при бережном использовании и ремонте головы работы этого мастера прослужат сто лет, поэтому перед каждым спектаклем их обрабатывают специальными составами.
Одна и та же голова может использоваться для разных ролей, но в пределах одного спектра — герой или злодей. Происходит так потому, что у лиц кукол-злодеев всегда более выразительные черты и агрессивный макияж. Лица героев же всегда кажутся сглаженными, сдержанными.
Перед представлением волосы куклы причёсывает и укладывает специальный кукольный парикмахер токояма, после чего ведущий кукловод самолично одевает её в костюм, предназначенный для определённой роли. На этом подготовка завершается, и кукла готова появиться на сцене.
Как появился и развивался
Бунраку развился из жанра речитативной песни, который называется дзёрури в честь популярного эпоса «Повесть о принцессе Дзёрури». По сути это история, которую ритмично рассказывают под звуки бивы или сямисэна. По мере развития жанра исполнители добавляли кукол для иллюстрации действа, и подобные спектакли стали называть нингё-дзёрури (от 人形 нингё: — кукла).
Музыкальная составляющая нового жанра постепенно усложнялась и в конце концов разделилась на две роли: тай, или певца, который описывал все происходящие на сцене действия, наделяя каждого героя индивидуальным голосом; и мастера сямисэна, отвечающего за музыкальное сопровождение.
Нингё-дзёрури приобрёл свою окончательную форму, которую позже назовут бунраку, к концу XVII века благодаря сотрудничеству певца Такэмото Гидаю и драматурга Тикамацу Мондзаэмона. Тикамацу был сыном ронина, самурая без хозяина. Он жил в Киото, когда познакомился с великим певцом Такэмото, известным невероятно эмоциональными выступлениями, и стал буквально одержим дзёрури и кукольным театром.
Вместе с Такэмото Тикамацу совершил прорыв в театральном искусстве, в 1703 году поставив чрезвычайно успешную картину «Самоубийство влюблённых в Сонэдзаки», в которой рассказывается о трагической любви проституированной женщины Охацу и Токубэя, торговца соевым соусом.
В конечном счёте Тикамацу оставил после себя более 100 произведений для нингё-дзёрури. Он приложил руку и к кабуки, около 10 лет сотрудничая с Сакатой Тодзюро, ведущим актером региона Камигата (ныне Кансай). Многие популярные сегодня постановки театра кабуки изначально были переделанными пьесами для кукольного театра.
К 1740 годам театр кукол достиг пика своего расцвета. Именно тогда знаменитые драматурги написали большинство классических для нынешнего бунраку сюжетов. Помимо того, что пьесы кукольного театра использовались для кабуки, они приобрели значительный авторитет и как обычная литература. Их публиковали в различных печатных изданиях, иногда даже с иллюстрациями.
Однако этот успех оказался недолгим. Во второй половине XVIII века, в связи с бурным развитием кабуки и смертью некоторых из лучших исполнителей нингё-дзёрури, кукольный театр был вытеснен со сцены своим прежним подражателем.
Несмотря на сильный спад популярности, театр кукол смог выжить благодаря сообществам особо увлечённых исполнителей. Сюжеты классических пьес, написанных в XVII веке, больше не отражали реальную жизнь простых людей, и поэтому зрителями были скорее ценители эстетики старины. И угодить этим ценителям смог Уэмура Бунракукэн, открывший школу кукольного театра в Осаке в 1800 году. За девять лет он сформировал профессиональную труппу из учеников своей школы и начал ставить спектакли, сделав своё имя синонимом кукольного театра — бунраку.
Культурная ценность бунраку теперь, как упоминалось выше, была связана с демонстрацией эстетики, поэтому новые пьесы и другие инновации были излишни. Хотя в репертуар и добавили некоторые новые сюжеты, в целом они соответствовали старым традициям.
Бунраку оказался настолько эффективным символом культурного превосходства Японии, что оставался жизненно важным во времена реставрации Мэйдзи (1868–1912 гг.), несмотря на повсеместное распространение европейской музыки и культуры в целом.
Взлёты и падения
В XX веке для театра бунраку снова настали трудные времена. Это было связано и со спадом интереса публики, и с экономическим кризисом, который не позволял театрам существовать достаточно безбедно. Чтобы привлечь народное внимание, появился обычай показывать не целиковые пьесы, а лишь подборки избранных сцен из разных классических произведений. Подобные короткие разнообразные программы смогли заиметь успех, но, конечно, довольно ограниченный, и посещаемость театров выросла не слишком сильно. В 1933 году, чтобы сохранить эту уникальную культуру, правительству пришлось учредить специальную субсидию для театров бунраку.
К 50-м годам бунраку становится, по словам литературоведа Дональда Кина, «заброшенным пристанищем для стариков». И несмотря на попытки завлечь людей новыми, более актуальными сюжетами, ситуация оставалась прежней. Поскольку главная ценность пьес до этого заключалась в их традиционализме и высококультурности, то есть в их отдаленности от современной реальности, любые попытки осовременить пьесы были априори обречены на провал. По всей видимости, новые пьесы были просто недостаточно традиционными для ценителей эстетики старины и недостаточно современными для молодого поколения японцев.
Свой последний подъём популярности бунраку пережил в 60-е годы XX века, когда в ответ на американскую оккупацию в Японии опять возникли националистические настроения. Традиционные искусства вновь стали престижными, так как передавали тот самый «особый японский дух». В этих условиях бунраку в том числе стал интересным опытом для патриотически настроенных японцев, позволив им увидеть себя наследниками уникального национального достояния. Однако в очередной раз процветание длилось недолго, а закончилось оно новым экономическим спадом 90-х.
В современном мире
Почему бунраку больше не популярен? Зрители часто порицают затянутые представления и трудные для понимания даже с помощью субтитров диалоги. Нехватка новых артистов тоже стала проблемой, и с уходом в 2014 году величайшего певца Такэмото Сумитаю VII на пенсию у бунраку практически не осталось артистов, достойных общенационального признания.
Национальный театр бунраку пытается искать новых поклонников с помощью семейных постановок и онлайн трансляций выступлений, но даже так он может привлечь лишь десятую часть зрителей того же театра кабуки.
Хасимото Тору, бывший мэр города Осака и человек, причастный к сокращению субсидий для театра бунраку, безусловно, был прав, утверждая, что «чтобы люди по-настоящему ценили традиционное искусство, они должны иметь возможность наслаждаться им». В ускоренном ритме жизни современного мира, а также в условиях присущего нынешней Японии экономического спада, сложно прочувствовать ту самую эстетику, которую хотят донести мастера бунраку.
Театр более заметен, чем когда-либо, благодаря социальным сетям, рекламе и активной работе с населением. Однако устойчивость и существование бунраку в принципе скорее всего будет зависеть от силы его вклада в самоощущение японского народа, а также от материального комфорта этого самого народа.
Источники:
The rich history and uncertain future of bunraku puppet theater
History and Sustainability of Bunraku, the Japanese Puppet Theater
Ningyo-joruri Bunraku Puppet Theater―1
Ningyo-joruri Bunraku Puppet Theater―2
The problem of bunraku: A practice-led investigation into contemporary users and misuses of ningyo joruri — Jeremy Bidgood
