Женщина в Японии раннего Средневековья (VII-XII вв.)
В древней Японии роль женщины в семейной иерархии не сильно отличается от мужской. Из примеров – целый ряд императриц-регентов, которые правили, пока не родится или повзрослеет наследник мужского пола. Подобная практика сходит на нет в VIII веке. Некоторые исследователи полагают, что до прихода китайской культуры в Японии сначала действовал матриархат, который постепенно сменился культом вождя и установлением мужа во главе семьи.
В самом первом упоминании Японии в китайских хрониках – они датируются III веком – указано, что одним из местных государств правит женщина по имени Химико. Не стоит также забывать, что богиня солнца Аматэрасу, от которой по легенде происходит императорский род, – женщина.
Скульптура Химико в музее в Осаке
В VI-VIII веках японская элита активно заимствовала китайскую культуру, а с ней пришла и религия. Буддийское учение хорошо прижилось в Японии и принесло с собой радикальный взгляд на женщин: они, согласно буддийскому учению, не могли достичь просветления. В сутре Цветочной гирлянды говорилось: «Женщины – посланцы ада, которые могут уничтожить семена Будды». Женщинам также воспрещалось ступать на некоторые священные земли: этот запрет (нёнин кэккай) действует и по сей день. Его манифестом до сих пор служат специальные камни с древними надписями, которые строго запрещают женщинам ходить по священной земле, так как женская ритуальная нечистота может запятнать ее.
Девушка у ритуальных ворот, запрещающих женщин идти дальше
Наступает эпоха Хэйан (794–1185 гг.). Три века кряду у власти стоял влиятельный клан Фудзивара: девушек из Фудзивара выдавали замуж за императоров, что придавало законности их правлению.
Хэйан – это, в первую очередь, эпоха стабильности: утончённость столичной элитарной культуры, которая развилась в этот период, поражает даже сегодня. В это время написаны многие величайшие произведения литературы: из-под кисти придворной знати вышли повести, записки и дневники. Многие из них написали талантливые женщины.
Несмотря на подчинённое положение женщины в буддизме, аристократки в Хэйан обладают довольно широкими правами и хорошо образованны, а некоторые из них своебразно относятся к религии:
«Проповедник должен быть благообразен лицом. Когда глядишь на него, не отводя глаз, лучше постигаешь святость поучения. А будешь смотреть по сторонам, мысли невольно разбегутся. Уродливый вероучитель, думается мне, вводит нас в грех», – пишет Сэй Сёнагон в «Записках у изголовья».
О жизни знатной женщины хорошо известно из «литературы женского потока»: упомянутая поэтесса Сэй Сёнагон, а также Митицуна-но Хаха, Мурасаки Сикибу и другие великие писательницы детально описывают свою жизнь, личные переживания и уклад хэйанского общества.
Мурасаки Сикибу пишет, что жизнь при дворе – это жизнь людей, «имеющих досуг», череда романтических приключений, грустных и радостных моментов. Классовая принадлежность полностью определяла положение человека в хэйанском обществе. Многое из жизни женщины можно узнать из её роли в отношениях с мужчиной.
Например, аристократка на любовное послание кавалера могла ответить, что ей известно о ветрености мужчины, потому она отказывается вступать с ним в отношения. Считалось за норму и то, что некоторое время после женитьбы муж жил в доме жены, чтобы упрочить союз двух семей. Дама даже имела право развестись, если на то были веские причины, и при разделе имущества получала свою долю.
О жизни рядовых японских работяг и их жён в Средневековье известно мало: простолюдины, увы, писать не умели, а высшему сословию их дела были не интересны.
Пока дворцовые дамы и кавалеры упражнялись в стихосложении и были поглощены любовными страстями, в остальной Японии быт не менялся столетиями: крестьяне целый день работали в поле, жили в небольших хижинах и не знали ни о императорах, ни о великой литературе, которую писали в это время в Хэйан-кё, современном Киото.
Женщина в самурайской Японии
Камакура (1185–1333 гг.)
В начале эпохи Камакура к женщинам из аристократии и самурайского сословия относились так же, как и в хэйанский период: они получали образование, увлекались искусствами, были довольно вольны в браке, обладали правами на недвижимость, будь то земельный надел или дом, – в конце концов, хоть к власти и пришли самураи, аристократия и её традиции никуда не делись. И всё же серьёзные потрясения, постоянные междоусобные войны, распад государства на множество уделов отдельных феодалов-даймё, влияние конфуцианских патриархальных учений сильно изменяют отношения полов. К концу «Эпохи воюющих провинций» (XVI в.) женщина полностью переходит в зависимое от мужчины положение.
Изображение женщины-самурая
В раннем Камакура буддийский монах Нитирэн переосмысливает роль женщины: он последовательно объясняет современникам, что женщина всё-таки может достичь просветления. Подобное учение, по понятным причинам, пользовалось популярностью у монахинь и верующих дам: сохранились переписки монаха со своими почитательницами, в которых он консультирует их на самые разные темы.
Конечно, учение Нитирэна при этом не выходило за рамки, привычные средневековому обществу: монах воспринимал женщину только в традиционной роли жены и матери. В одном из писем Нитирэн даёт совет мать-одиночке, которая по неизвестным причинам потеряла мужа:
«Женщины относятся к мужьям своим, как к собственной душе. Без мужей на месте души их пустота. Однако в наши дни даже замужние женщины не могут найти себе места в этом мире. Пусть ты и потеряла свою душу (своего мужа), живёшь ты так, как не живут многие замужние женщины. Даже больше: поскольку хранишь ты веру в богов и почитаешь Будду, ты поистине превосходишь других».
Статуя Нитирэна у храма Хоннодзи
Дочери и сыновья поначалу имеют равные шансы получить наследство. Задокументирован интересный случай, когда отец завещал всё имущество ребёнку, который находился в утробе его дочери Нагахарумэ. Пол ребёнка важен не был. Родители могли отдать значительную часть наследства дочке-фаворитке (тякуси): братья и сёстры получали свою долю, но в меньшем размере.
К слову о супружеской жизни: представление о браке в Средневековье отличалось от современного. Жених и невеста не обращались в местный ЗАГС для закрепления союза, а главный сборник законов Дзёэй Сикимоку не давал ясного определения термину «брак». В норме была полигамия: японские учёные предполагают, что для аристократа приемлемым считалось иметь до трёх жён, тогда как самурай мог иметь только одну жену и неограниченный гарем из наложниц (мэкакэ).
Одеяния аристократии средневековой Японии
Женщинам такой свободы не предоставляли, и почти все японки были моногамны. Зато после смерти мужа вдове (гокэ) нередко переходило наследство её покойного супруга. Так продолжалось и в Хэйан, и в первые десятилетия самурайского правления. Гокэ могла переписать наследство на одного из детей или вовсе отменить завещание мужа, если наследник или наследница проявили себя не в лучшем свете.
Жёны интересовались и хозяйственными делами: из документа 1322 года известен интересный случай, когда мужчина обратился к властям с жалобой на то, что его тётя, одна из жён некого Кавамуры, «привела множество рабочих на его поля, чтобы те забрали урожай его риса».
Во второй половине Камакура военное правительство (бакуфу) начинает вводить ограничения на права собственности у женщин. В 1232 году бакуфу урегулировало деятельность вдов: по-видимому, они часто распоряжались имуществом покойных супругов по собственному усмотрению. В 1267 году женщины, выходившие замуж повторно, лишались права на имущество бывшего мужа. Потрясшее Японию монгольское вторжение в конце XIII века ускорило введение ограничений. В это время бакуфу формально отменило право женщины на наследование имущества. К эпохе Муромати (1336–1573 гг.), лишившись прав на наследство и имущество, женщина постепенно переходила в полное подчинение главы семейства.
Муромати и Сэнгоку (1336–1573 гг.)
Примерно в этот период окончательно устанавливается порядок семейной жизни, который прочно сохранялся до XX века: жена теперь жила в доме родителей своего мужа, что связывало женщину узами благодарности к тем, кто её приютил.
Жёны самураев были сильно стеснены в правах и часто становились разменной монетой в политических играх: даймё выдавали своих дочерей за соседних феодалов, чтобы укрепить свои позиции в регионе. Однако простолюдинки в это время активно участвовали в торговле: крупной лавкой вееров управляла монашка Гэнрё, есть свидетельства, что одно время добычей соли занималась контора под руководством женщины Кимура Гоидзё, а её возможная родственница Камэё Гоидзё управляла мастерской по шитью поясов для кимоно оби.
Историй о женщинах-самураях в японской истории не так много: самые выдающиеся воительницы — Томоэ Годзэн и Ходзё Масако. Зачастую женщины вставали на защиту родного замка от захватчиков.
Придворные аристократки и их язык
Сохранились подробности о жизни женщин-аристократок. Конфуцианство и буддизм предписывали примерной невестке быть немногословной: об этом известно из руководств по поведению, которые писали сами японские аристократки для своих дочерей с XII по XVI века. Поэтесса Абуцу-ни пишет своей дочери:
«Даже когда происходит что-то хорошее, не говори, что ты рада этому… Не будь прямолинейной в делах, касающихся других, личной жизни и того, что у тебя на уме, и не проявляй чувств. Держи всё у себя в голове. Негоже говорить бездумно».
Образованные дамы китайские иероглифы знали, но не писали их, так как подобное право приписывалось мужчинам. Поэтесса пишет:
«Женщинам не следует использовать китайское письмо. Однако незнание иероглифов может стать проблемой, так как они встречаются в названиях некоторых песен».
Само существование подобных руководств косвенно указывает на то, что были среди женщин и фривольные персонажи, не следовавшие нормам. В пособии XIII века «Книга кормилицы» 乳母の草紙 мы встречаем красочное описание:
«Любой миленький ротик уродлив, когда раскрывается в смехе и выставляется напоказ глотка, когда виден язык и с уголков рта слетает слюна».
Цитата из этой же книги наставляет придворных дам:
«Убедись, что дочь твоя, когда ей исполнится 10 лет, живёт в дальней части дома, вдали от других. Взрасти её девушкой разумной и говорящей тихим голосом. Не позволяй ей делать, что вздумается, говорить, что захочется, и бездельничать на террасе».
Будучи изолированными от внешнего мира, знатные женщины во дворце стали общаться на особом арго (язык замкнутого круга лиц) – «языке придворных дам» (нёбо: котоба). Аристократки заменяли названия окружавших их в повседневной жизни вещей: слово либо полностью изменялось, либо в начале слова добавлялась приставка «о», а в конце отбрасывался один или несколько слогов и ставился суффикс «модзи»: «суси» становилось «о-суси», португальское «падре» становилось «па-модзи» и так далее.
Из столицы язык со временем распространился по замкам самураев: незнатной прислуге в замке приходилось учить этот язык, чему они были крайне не рады. Язык придворных дам благополучно продолжил существовать и в период Эдо (1603–1868 гг.). Горожане высмеивали его за абсурдность и ненужность, хотя пособия по поведению для женщин в Эдо выставляют придворный язык как пример элегантной речи, которой должна владеть любая добропорядочная женщина.
Заключение
История японской женщины в Средневековье – это сказ о медленном, длиною в столетия, закрепощении под влиянием обстоятельств и китайской патриархальной культуры. Тем не менее, в Хэйан знатные женщины были одними из самых образованных людей эпохи, а при правлении самураев их жёны находили себя в воспитании детей, управлении домашними делами и религии. Некоторые же посвящали жизнь торговому делу или даже военному искусству. История японок на этом, конечно, не оканчивается — от эпохи Эдо осталось бесчисленные письменные памятники, в которых жизнь женщин описывают уже писатели-мужчины вроде легендарного Ихара Сайкаку. В Мэйдзи и первой половине XX века, несмотря на общую вестернизацию, женщина оставалась, в первую очередь, женой и матерью. Однако это тема для другой статьи!
Спасибо, что прочитали статью. Краткий экскурс в японскую историю от проекта Arzamas поможет упорядочить полученные знания. Советуем!
Источники:
М.В. Шабаева «Дневниковая проза как исторический источник о средневековом обществе Японии»;
Mallary A. Silva «Women in Ancient Japan: From Matriarchal Antiquity to Acquiescent Confinement»;
Toshie Kurihara «A History of Women in Japanese Buddhism: Nichiren’s Perspectives on the Enlightenment of Women»;
Hitomi Tonomura «Women and Inheritance in Japan’s Early Warrior Society»;
Wakita Haruko and Suzanne Gay «Marriage and Property in Premodern Japan from the Perspective of Women’s History»;
Momoko Nakamura «Gender, Language and Ideology: A genealogy of Japanese women’s language»
