Как управляли Японией в конце XV – середине XVI веков?
На фоне усобиц военных домов Двор государя в Киото утратил контроль над большей частью своих земельных владений, и в финансовом отношении начал полностью зависеть от сёгуната и провинциальных военачальников.
Тем не менее Двор государя формально всё ещё являлся центром управления Японией. Столичный Двор продолжал воспроизводить порядки предыдущих эпох: проводить назначения на высшие государственные посты, организовывать церемонии и работу придворных ведомств, издавать указы высшей юридической силы (яп. 綸旨, риндзи).
Вопреки распространённому мнению, ни один военачальник не мог получить титул сёгуна, не достигнув определённого ранга в придворной иерархии. Распределяя титулы не только между столичной гражданской аристократией, но и между военными лидерами, Двор сохранял статус важного центра управления. Именно фигура государя Японии продолжала являться источником легитимности власти любого военного клана.
Иными словами, придворные назначения повышали престиж и возможности карьерного роста военачальников.
Факт 1. При этом относились провинциальные военачальники к придворному продвижению по-разному. Так, Оути Масахиро (1446—1495) и Имагава Ёсимото (1519—1560) всячески подражали образу жизни столичной аристократии и домогались высоких чинов, а Ода Нобунага (1534—1582) относился к таким назначениям со скепсисом. Но даже Ода Нобунага заключил выгодный союз с государем Огимати (1517—1593), чтобы легитимировать свою власть в столице.
Факт 2. Нищенствующий государь Го-Нара (1497—1557), вынужденный заложить дворец и кормиться продажей собственной каллиграфии, не всегда заботился о собственном политическом положении. Например, 4 апреля 1540 года он использовал прямое постановление, чтобы запретить послушникам монастыря Эйхэй носить жёлтые и лиловые одежды на церемонии преуспевания отделения Эйхэй, монастыря Содзи. Похоже, это было связано с нехваткой средств на проведение такой церемонии.
Столичная аристократия
Люди, которые окружали особу государя и служили в государственных ведомствах. Как и сам государь, гражданские служащие были лишены доходов с частных земельных владений, занятых военными кланами. Одни придворные стремились поддерживать свой высокий статус в Киото, другие покидали город и отправлялись во владения могущественных военных князей, третьи вообще брали оружие в руки и сами шли на войну.
Аристократия могла издавать постановления Большого государственного совета (яп. 宣旨, сэндзи) и указы членов Династии (яп. 令旨, рё:дзи), которые в придворной юридической иерархии стояли выше любого приказания сёгуна (яп. 御教書, мигё:сё), но ниже повеления государя. Иными словами, бабушка государя Японии могла отменить любой указ сёгуна.
Однако такой властью аристократы пользовались нечасто. Чаще они достигали реального влияния на военных лидеров в качестве их наставников в поэзии, живописи или других изящных искусствах.
Хосокава Фудзитака — воин и меценат, близкий придворной культуре
Факт 3. Высший аристократ Коноэ Хисамити (1472-1544) не гнушался сношений с воинами. Так, он открыл резиденцию дома Коноэ для широких масс и общался с самураями, сам будучи образованным и эрудированным чиновником.
Факт 4. В ходе Смуты годов Онин (1467-1477) Киото оказался разгромлен и разграблен. Государь был вынужден переселиться в резиденцию сёгуна, а многие аристократы бежали в западную Японию. Здесь, в твердыне Ямагути, клан Оути основал новый культурный центр, где проживали такие деятели культуры, как мастер живописи Сэссю (1420-1506) и иезуитский миссионер Франциск Ксаверий (1506-1552).
Сэссю
Сёгун и его вассалы
Формально они оставались единой военной администрацией. Основанный в 1338 году сёгунат Муромати разрушался в режиме реального времени. Связи с провинциальными вассалами (яп. 国人, кокудзин) становились всё более шаткими, а на управление страной всё большее влияние оказывали заместители сёгунов (яп. 管領, канрэй).
Сёгунат мог распределять посты военных губернаторов (яп. 守護, сюго), проводить назначения в собственные ведомства, а также координировать нападение на тех или иных военачальников, которо, к слову, не всегда завершалось успешно.
Отомо Сорин
Факт 5. Так, военачальник Отомо Сорин (1530-1587) получил колоссальное количество назначений, став военным губернатором сразу шести провинций острова Кюсю. С другой стороны, такие известные князья, как Уэсуги Кэнсин (1530-1578) и Сайто Досан (1494?-1556), официально оставались заместителями губернаторов (яп. 守護代, сюгодай), хотя по факту они являлись самыми влиятельными военачальниками в провинции и единолично распоряжались практически на всей их территории.
Факт 6. В 1487 и 1491 годах сёгунат организовал военные походы против клана Роккаку в южной части провинции Оми, недалеко от столицы. Однако глава клана Роккаку Такаёри (?-1520) постоянно сбегал в горы, а после ухода войск сёгуна вновь возвращал власть. События эти подрывали авторитет сёгуната, ведь сёгун формально выступал в качестве высшего руководителя всех воинов Японии, но не справлялся со своими обязанностями.
Родовой герб (камон) клана Роккаку
Жрецы и монахи
В условиях мощнейшей раздробленности они создавали оплоты стабильности. Традиционно автономные в рамках владений святилищ и монастырей, они нередко отстаивали свои интересы с оружием в руках.
Жрецы и монахи могли влиять на решения Двора, сёгуната или княжеств, а также регулировать жизнь крестьян и горожан на подвластной им территории.
Факт 7. Ёсида Канэтомо (1435-1511) был выдающимся аристократом, жрецом и энциклопедистом. Если раньше система «Постановлений Согэн» (яп. 宗源宣旨, Со:гэн-гэндзи), которой подчинялись святилища по всей стране, была под контролем государей, то Канэтомо сконцентрировал рычаги управления в руках своей семьи.
Ёсида даже в годы усобиц распределяли ранги и права между святилищами. Глава жреческого дома Ёсида выносил решения по спорным вопросам. То была форма самоорганизации синтоистских центров, более не связанная с двором государей.
Факт 8. Система управления многими монастырскими землями нередко отражала древние порядки. Настоятель традиционной буддийской школы (яп. 本山, хондзан) мог напрямую зависеть от мнения Предстоятелей (яп. 大僧正, дайсо:дзё:), которым подчинялись различные крупные храмы и монастыри школы с сетью более мелких обителей, в которых руководили уже местные настоятели (яп. 上座, дзё:дза), в общей иерархии занимавшие посты малых предстоятелей (яп. 少僧正, сё:со:дзё:). . Кроме того, в конкретных храмах существовало разделение на административно-хозяйственные и духовные должности, что позволяло распределить обязанности и добиться наибольшей эффективности управления.
Князья и военачальники
Они могли издавать законы, непосредственно регулирующие жизнь местных жителей. В руках князей сосредоточилась максимальная автономия. Страна была разделена, и в каждой провинции в эпоху Сэнгоку мы можем встретить собственную валюту, собственные войска или уникальное законодательство.
Князья и военачальники создавали, пожалуй, действительно новые юридические образования. Вышедшие из самураев, торговцев, монахов или даже бандитов, они свергали местных управителей и устанавливали единоличную власть на конкретных территориях.
Факт 9. В 1536 году князь Датэ Танэмунэ (1488-1565) издал обширный свод законов «Собрание множества пылинок» (яп. 塵芥集 Дзинкай-сю), в котором закрепил и подробно описал новые порядки в землях известного клана Датэ на северо-востоке Японии. Основное внимание в своде уделялось судопроизводству и увеличению прав князя в ущерб его вассалам.
Факт 10. В 1567 году другой князь, Роккаку Ёсиката (1545-1612) из центральной Японии, ввёл в действие законодательный свод «Уложение рода Роккаку» (яп. 六角氏式目, Роккаку-си сикимоку), который сильно отличался от сборников остальных князей. Свод закреплял и расширял права вассалов князя настолько, что княжеская власть оказалась заметно ограничена полномочиями вассалов и локальных управителей. Например, на протяжении всего свода декларируется, что местные правовые обычаи сохраняются неизменными, и именно локальные традиции определяют ход судебных процессов.
***
Таким образом, официально в Японии эпохи Сэнгоку существовало несколько уровней власти.
Постановления государя обладали высшей юридической силой, но покоились на плечах военачальников, заинтересованных в придворном продвижении. В большинстве же случаев указы правителя Японии касались церемониальных и кадровых вопросов, к слову, довольно значимых для средневекового японского общества.
Двор и столичная аристократия практически утратили «законодательную инициативу». Лишившись средств к существованию, придворные по большей части концентрировались на культурной жизни, нежели на вопросах управления. Хотя находились и исключения. Так, среди аристократов были и участники сражений между самураями.
Сёгунат старался эффективно использовать оставшиеся рычаги влияния. Главным инструментом давления выступало распределение постов, а также военные походы против несогласных. Впрочем, каждая такая акция должна была получить поддержку влиятельных независимых воинов.
Жрецы и монахи в административном плане окончательно откололись от двора и столицы. Всё чаще вступая в союзы с военными лидерами, святилища и монастыри воплощали собственные модели управления.
Что касается князей, те создавали новые законодательные собрания и стремились вводить законы, которые регулируют жизнь простых людей на территории конкретных княжеств.
Отсюда вывод – вся реальная власть в эпоху Сэнгоку концентрировалась в руках локальных феодалов, настоятелей храмов, главных жрецов, провинциальных аристократов и управителей, хотя на баланс сил на карте Японии напрямую продолжали влиять как курс двора и сёгуната, так и деятельность военных губернаторов и буддийских лидеров.
