Документальный фильм «Boys for Sale» не из тех, что легко смотрятся. Шокирующие откровения идут одно за другим, начиная с самой первой сцены фильма, где бывший гетеросексуальный работник секс-индустрии рассказывает о том, как он смог перебороть себя, чтобы заняться сексом с мужчиной, заканчивая душераздирающим рассказом парня, говорящего, что «не хочет жить долго», хотя ему даже нет 20 лет.
В данном фильме рассказывается о жизни молодых людей, которых называют урисэн («мальчики в аренду»), живущих вместе и работающих на улице Нитёмэ в Синдзюку. Фильм не только раскрывает тёмную сторону знаменитого гей-района Токио, но также поднимает множество связанных с этим проблем. «Мы могли бы сделать пять разных фильмов», – говорит исполнительный продюсер Ян Томас Эш. «За три года создания фильма мы собрали всевозможные сюжеты, и на многое могли бы обратить внимание, например, на права ЛГБТ в Японии или тот факт, что секс за деньги между мужчинами в Японии легален, хотя женщинам запрещено продавать свои интимные услуги. Но в конце концов наша изначальная идея показалась нам наиболее сильной».
Идея для фильма появилась, когда Эш и Адриан Стори, продюсер фильма и по совместительству главный оператор, искали тему для совместного креативного проекта. Они оба прожили в Японии более 10 лет и, как кинорежиссёров, их привлекают противоречивые темы и люди, живущие на периферии общества. Стори, который живёт на данный момент в Британии и работает под профессиональным псевдонимом Uchujin («инопланетянин»), снял несколько короткометражных фильмов для канала Vice, включая фильм о стикерах против радиации художника 281_Anti Nuke, а Эш получил награды за несколько своих документальных фильмов, два из которых подробно описывали эффекты от расплавления активной зоны ядерного реактора на Фукусиме.
Билеты на мировую премьеру фильма «Boys for Sale» в июне 2017 года на франкфуртском фестивале Nippon Connection были полностью распроданы. В процессе создания фильма Эш и Стори провели целый год, посещая различные бары на улице Нитёмэ, пытаясь лучше узнать сообщество и выяснить, как работает мужская секс-индустрия. «Мы заполучили доверие здешних людей и убедили их, что мы не будем разглашать личности без их согласия», – объясняет Стори.
К началу съёмок некоторые из ребят, к удивлению команды, согласились назвать себя на камеру. «Думаю, частично причиной этому послужило то, что люди лучше узнали нас и поняли, что мы разбираемся в теме и серьёзно подходим к созданию фильма», – говорит Стори. «Также это связано с тем, что у них было время поразмыслить о том, чем они занимаются. Они почувствовали, что поделиться своей историей было важно, поскольку они лучше узнали самих себя и как их работа повлияла на отношение к таким вещам, как гомосексуальность».
Юноши, не желавшие показывать своё лицо во время интервью, носили яркие маскарадные маски. С точки зрения зрителя эти маски могли добавить ещё больше пафоса их историям. Изначально Эш и Стори выбрали маски только в практических целях. «Поначалу маски были лишь попыткой скрыть их личности визуально интересным способом. В конце концов мы поняли, что ношение маски, возможно, помогло им говорить честнее».
Именно подобная честность, во всей своей суровости, и душевные переживания делают фильм привлекательным. Камера переключается между ребятами, пока они отвечают на одни и те же вопросы. Несмотря на то, что каждого снимали отдельно, в целом история рассказывается через совместный опыт, в который входит и нелёгкая жизнь 8 человек в одной квартире площадью в 7 татами, и жуткие случаи групповых изнасилований.
Хоть вы никогда и не видите их с клиентами, интервью ведется внутри комнат для секса, что даёт зрителю чёткую картину небольшого пространства, в котором они заточены всю ночь. В фильм умело включены анимированные вставки, которые связывают в нашем сознании то, что реально происходит в этих комнатках.
Всем юношам, кроме одного, меньше 26 лет (что обусловлено правилами бара-урисэн), и многие из них обслуживают клиентов вплоть до 80 лет и старше. Платят им около 7000 иен в час, и работают они с 16:00 до 02:00 каждый день с тремя выходными в месяц. В зависимости от числа клиентов, которых они обслужили, их ежемесячный доход варьируется от 200 тысяч до 1 миллиона иен, но 50% от заработка идёт в счёт бара.
Возможно, помимо размышлений о том, почему они выбрали такую работу за такую низкую плату (причины названы самые разные от семейных долгов до потери всего имущества из-за цунами 2011 года), самой трудной для понимания деталью является то, что большинство юношей идентифицируют себя как гетеросексуалов. У некоторых из них даже есть девушки. И даже если они идентифицируют себя как геев, владельцы бара говорят им притворяться перед клиентами гетеросексуалами.
В фильме также поднимается проблема социальных норм и общественного давления в Японии. Эш говорит: «Я считаю, что сценарий документального фильма о гетеросексуалах, которые занимаются сексом за деньги с клиентами, скрывающими в обществе свою ориентацию, ярко демонстрирует, что в Японии тяжело быть открытым геем. Мне не кажется, что подобная торговля телом как-то уникальна для Японии, уникально то, как она проходит».
«Вещи, о которых они рассказывают в фильме, довольно специфичны для японского общества» – добавляет Стори. Например, японцы склонны игнорировать то, что их напрямую не касается, или же они не до конца понимают вопросы, касающиеся сексуального здоровья. Были интервью, после которых я [Стори] и Ян были в слезах. Но, наверное, самый шокирующий момент для нас обоих был, когда мы спросили у одного из урисэн, знал ли он о том, как передаются венерические заболевания. Он ответил: «А мужчины тоже могут ими заразиться?». Такой ответ потрясает, учитывая, что секс, которым он занимается по своей работе, как правило, незащищённый.
Сексуальное образование или же его недостаток в Японии является одной из самых острых проблем, поднимаемых в документальном фильме. В одной сцене менеджер бара-урисэн утверждает, что работников инструктируют о безопасном сексе, но вслед ему несколько мальчиков мотают головой, говоря обратное. Любой скорее поверит ребятам, поскольку в предыдущей сцене этот же менеджер настаивает на том, что суть работы объясняется на собеседовании, в то время как многие из урисэн говорят, что их в итоге обманули. Они думали, что им придётся просто обедать с клиентами, что среди них будут не только мужчины.
При просмотре фильма зритель не сможет не испытать сочувствие к ребятам. Проведя столько времени с ними, смогли ли Эш и Стори переосмыслить весь этот опыт? И изменился ли их взгляд на Японию?
«Все говорят о том, как единообразна Япония», – говорит Стори. «Но копнув чуть глубже, вы поймёте, что это неправда. Японцы такие же разные, как и любой другой народ. У них есть тёмная сторона, есть и скрытые тенденции – так же как у других. Создавая документальный фильм об отщепенцах общества, мы хотели сделать акцент на том, что всё это действительно происходит в нём. В каком-то смысле, создав фильм, мы переосмыслили то, что испытали в Японии».
Эш добавляет: «Было бы досадно уйти с мыслью, что нам их жалко, и с нами подобное никогда не случится». Я считаю, что с людьми, оказавшимися в подобной ситуации, у нас куда больше общего, чем отличного. Нам ещё предстоит многое узнать, чтобы понять, что значит быть человеком и обладать сочувствием. И не судить людей за выбор, который им пришлось сделать».
Источник: Tokyo Weekender
