Лия
Карма: 1060.3
В ХХ веке в Японию просочилось множество новшеств с Запада, в том числе и литературные жанры. Японское литературное общество встретило авангард с распростёртыми объятиями, а футуризм, который соединил в себе три культуры — итальянскую, русскую и японскую, принёс за собой новую эпоху в культурном развитии страны.
В ХХ веке было очень много литературных движений, которые с каждым годом то отделялись друг от друга, то сливались, поэтому важно строго определить, что же такое футуризм в контексте искусства и литературы того времени.
Футуризм — это авангардное (то есть модернистское) течение в искусстве ХХ века. Название это происходит от вполне очевидного слова из латинского языка futurum — «будущее». Создателем футуризма является итальянский поэт Филиппо Томмазо Маринетти, который в 1909 году опубликовал «Первый манифест футуризма». В нём, как и во многих других манифестах тех лет, провозглашалось: «Всё старое должно уйти, а новое спасет мир». Для футуристов поэзия была чем-то, что невозможно было подчинить разуму, а главной силой стиха было само слово. Возможно, именно поэтому он так понравился японцам.
Футуристы пытались включить в своё искусство плоды современной цивилизации и новые перспективы, которые появились у человечества вместе с технологиями и машинами. Художники старались изобразить красоту самого движения, кипения городской жизни и бушующих в мире изменений. С развитием фотографии и кинематографа нужда в реализме стала отпадать, и люди искусства поголовно воспользовались возможностью «выйти за рамки» и начали производить всё более авангардные и необычные произведения.
Особенно популярен стал футуризм и в России. Русские «будетляне» (слово, производное от глагола будущего времени “будет”, которое было создано для того, чтобы подчеркнуть, что к концепции футуризма поэты пришли сами, а не через Запад) были личностями действительно выдающимися и известными. Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Василий Каменский и Давид Бурлюк — о нём мы поговорим поподробнее — их движение захлестнуло литературный мир России вместе с революцией, но долго после неё не прожило.
Перед иммиграцией в Японию Бурлюк жил и творил во Владивостоке: там он рисовал свои картины, которые затем показывал на городских выставках, организовывал конкурсы эскизов (например, конкурс «Улица современного Владивостока»), другие литературные, драматические и художественные конкурсы и, конечно же, писал программные статьи о футуризме. Они выпускались в форме плакатов, которые развешивали по городу, ведь их главной идеей был факт того, что «улица не может быть без искусства».
В 1920 году во Владивостоке произошли антиколчаковское восстание и японская интервенция, город попал в оккупацию. Бурлюк был обеспокоен обстановкой в городе и ради безопасности своей семьи решил иммигрировать в соседнюю Японию. Сделал он это за счёт продажи своих картин. К примеру, один из японских миссионеров, служивших во Владивостоке, очень полюбил картину Бурлюка «Цвета уральской осени», но денег приобрести её у священника не было. Бурлюк продал её за приемлемую цену, о чём японец затем написал в своих мемуарах.
Поэт прибыл в Японию в удачное для себя время. Буквально за пару недель до его прибытия в стране была создана ассоциация «Мирайха бидзюцу кокай» — «Общество футуристического искусства», и вскоре была проведена первая её выставка. И только что прибывший в страну Бурлюк воспользовался моментом: он тут же объявил себя лидером русского футуристического движения.
И уже 14 октября 1920 года (приплыл Бурлюк в Японию 1 октября) в Токио была организована «Первая выставка русской живописи в Японии», на афише которой под именем Бурлюка было написано «отец русского футуризма». Выставка была очень успешной. Ежедневное число зрителей достигло 600 человек, и несмотря на то, что вход был бесплатный, объём продаж буклетов собрал немалую выручку. Эти деньги были переданы русским художникам.
Конечно же, не страданиями одного Бурлюка удалось «укоренить» футуризм в Японии. Первым представил футуризм японской интеллигенции писатель Мори Огай. По возвращении из Европы в 1909 году он опубликовал в журнале «Субару» перевод «Первого манифеста футуризма» Маринетти. Огай отметил, что Маринетти «соединил философию Ницше и мелодику Виктора Гюго». Прочитав перевод «Манифеста», поэт-символист Такамура Котаро написал Маринетти письмо с просьбой разъяснить содержание его футуристических лозунгов. В ответ ему итальянец отправил целую серию манифестов, статей и эссе своих друзей по футуристической группе. Все эти материалы были тут же переведены на японский, что и послужило некой отправной точкой для японского авангарда. Сам Такамура, кстати, так и не увлёкся футуризмом, однако его отголоски можно услышать в сборнике «Дорожная даль».
Помимо Маринетти свой вклад в формирование японского футуризма внёс французский поэт и переводчик Ноэль Нуэ, который долгие годы жил в Европе. Он публиковался в журналах, где рассказывал японцам о своих встречах с Маринетти и другими футуристами. В 1912 году был переведён «Технический манифест футуристической литературы», в котором Маринетти даёт точные указания, каким образом должен быть устроен текст, чтобы отвечать футуристической программе. А ещё через год на японском языке вышли книга Леблана «Маринетти и футуризм» и статья Нагасэ Ёсио «Конкретное объяснение футуризма». Появлялись также и исследования уже японских авторов: символист Ивано Хомэй, натуралист Сома Гёфу и сенсуалист Хагивара Сакутаро — все они поддержали зарождающееся движение, называя его «одной из форм углубления духа».
В живописи футуризмом «руководили» Камбара Тай и Того Сэйдзи, которые и были организаторами тех самых первых в Японии футуристических выставок. Камбара настолько увлёкся футуризмом, что после окончания университета сам выучил итальянский и французский языки для того, чтобы читать тексты своих кумиров в оригинале.
В Японии Камбара Тай считается в первую очередь поэтом, но всё же осталось несколько картин, которые он написал под псевдонимом «Тай».
В 1921 году Камбара познакомился с Бурлюком. Под впечатлением от его творчества в 1921 году он устроил свою персональную выставку, к которой написал свой собственный «Первый манифест Камбары Тай». Открывался он такими словами:
«Художники, уйдите, искусствоведы, уйдите! Искусство абсолютно свободно. Нет ни стихов, ни картин, ни музыки — есть только само творчество. Искусство абсолютно свободно. Свобода его форм также абсолютна; психика, логика, эмоции, звуки, запахи, цвета, свет, похоть, движение, давление и, как последнее выражение всего, сама реальная жизнь — всё это не может не быть содержанием искусства; любой материал, любая форма не будут бесполезны на пути творчества»
В том же 1921 году футуризм захватил японское литературное общество. Тогда поэт Хирато Рэнкити стал распространять в Токийском парке Хибия листовку под названием «Движение японских футуристических манифестов». В октябре этого же года он вступил в Общество футуристического искусства и также начал создавать свой манифест.
Манифест Хирато состоит в основном из явных и скрытых цитат из двух основных манифестов Маринетти, а именно из «Первого манифеста футуризма» 1909 г. и «Технического манифеста футуристической литературы» 1912 г. В нём он повторяет идеи Маринетти о конце века человека и начале века техники и воспевает машину как пик эволюции животного.
Также показательной является его фраза: «Мы стоим на обрыве столетий!.. Так чего же ради оглядываться назад? Ведь мы вот-вот прорубим окно прямо в таинственный мир Невозможного! Нет теперь ни Времени, ни Пространства. Мы живём уже в вечности, ведь в нашем мире царит одна только скорость». В ней он повторяет одну из главных идей футуризма: «движение = жизнь», и это движение надо запечатлеть в художественной форме.
Японские авторы большей частью занимались «обработкой» существующих европейских футуристических произведений, хотя уже через несколько лет после знакомства с ними, японцы смогли разработать новые стилевые рамки футуризма, преобразовывая данные им идеи в нечто новое.
К сожалению, в литературе Японии ( и всего остального мира) футуризм был ярким, но коротким явлением. Бурные 1920-е годы привели к появлению авангардной литературы, которая отвечала требованиям времён, но в довоенной Японии авангарду уже не было места.
Однако не всё так плохо в мире футуризма — в 1980-х годах он вернулся в форме ретро-футуризма, а Япония стала одной из тех стран, которая претендовала на звание «иконы ретро-футуризма». А ещё отголоски футуризма можно услышать в таких современных жанрах как киберпанк, стимпанк и технофэнтези.
Из-за усложнённого языка футуристской литературы и небольшого его количества, на русском языке практически нет произведений, с которыми могли бы познакомиться читатели. Чтобы прочувствовать дух начала ХХ в. в японской литературе мы можем порекомендовать сборник «Японская поэзия серебряного века», переведённый Александром Аркадьевичем Долиным. Если вы можете порекомендовать книжки и стихи писателей-футуристов, пишите в комментарии!
Источник: П.А. Мошняга — «Японская авангардная поэзия 20-х годов ХХ века»
