Антисанитария и теснота
Холера вспыхнула на многих кораблях, предназначенных для репатриации более 6,6 миллионов японцев в конце Второй мировой войны. Суда были битком набиты солдатами и гражданскими лицами, возвращавшимися из Азиатско-Тихоокеанского региона. Условия жизни на борту были не самые лучшие: грязь и полная антисанитария только способствовали развитию страшных заболеваний.
Генеральный штаб союзных войск под руководством США ввёл строгие карантинные меры, которые не помогли остановить эпидемию, а только привели к большему количеству смертей и страданиям больных. 83-летняя Ито Кёко вспоминает, что её перевозили из Маньчжурии на корабле, где произошла вспышка холеры: «Каждый день умирали люди, и я боялась, что завтра тоже умру. Не хватало места для сна, не хватало еды и негде было остаться одной. Это было похоже на ад».
«Холерные корабли»
Британский учёный Кристофер Олдос, профессор современной мировой истории Винчестерского университета, проанализировал неопубликованные отчёты: «Я полагаю, что власти Японии были обеспокоены антиамериканскими настроениями в обществе, поэтому жёстко контролировали СМИ. Конечно, на самом деле, условия на тех кораблях были намного хуже, чем описывались в газетах того времени».
Кроуфорд Ф. Сэмс
Приказы о карантине на кораблях были отданы полковником Кроуфордом Ф. Сэмсом, начальником отдела общественного здравоохранения и социального обеспечения Генерального штаба. Те карантинные меры, которые предпринял Сэмс, официально считались удачным способом предотвращения эпидемии. Однако японская сторона считала иначе.
Вечный карантин
Корабли прибыли в японские порты, но людей не выпускали из-за карантина. Также пассажиров не снабжали едой и лекарствами. В те времена карантин для больных холерой составлял 5 дней. Этот срок был выбран и согласован международными медицинскими организациями. Однако Генштаб настаивал на 14 днях, к тому же карантин постоянно продлевали для пассажиров, на чьих судах реогистрировали новые случаи заболевания. Иногда доходило до того, что пассажиры находились на борту судов до 40 дней, прежде чем сойти на берег. Ямагути Масаёси, председатель Министерства здравоохранения и социального обеспечения Японии на тот момент, просил Сэмса сократить период карантина.
«Мы настаивали на уменьшении срока карантина насколько возможно, — пишет Ямагути. – Мы хотели позволить пассажирам сойти на берег. Но Генеральный штаб был непреклонен. Они не позволяли наши гражданам выйти, чтобы защитить свои войска от инфекции».
Исследователи считают, что из-за того, что больные пассажиры находились рядом со здоровыми в течение долгого времени, количество заболевших только росло. По официальным данным, среди 230 тысяч человек на 114 судах более тысячи заразились холерой, а 167 человек скончались. Однако реальные цифры, включающие людей, погибших от голода в ожидании высадки на берег, могут быть значительно выше.
«Люди заболевали один за другим. Штаб принял немыслимые меры без какого-либо соблюдения прав человека. Несмотря на то, что оккупационная администрация отдавала приказы, я отвечал за карантинные меры, и мне казалось, что лично мне приносят страдания. Мне очень жаль, что мои сограждане скончались прямо на пороге родной страны, не получив помощи», — пишет Ямагути.
Один выживший солдат писал: «Совершенно здоровый человек ухаживал за своим сослуживцем, и внезапно умер после того, как у него развились диарея, рвота и другие симптомы холеры. Все были в ужасе от того, как легко болезнь забирает жизни».
Кавахара Тиё была среди медсестёр Красного Креста, которых отправили помогать больным. Сейчас ей 94 года, и она с ужасом вспоминает то, что там происходило: «Они все так сильно худели, буквально кожа да кости. Я видела, как люди умирали один за другим». Она видела, как солдаты несли своих сослуживцев на спине, чтобы доставить их в больницу, но там не было лекарств, и они просто погибали на больничных койках.
Слишком слаб, чтобы есть
Ито Кёко находилась на судне, которое стояло в море 40 карантинных дней. Там погиб её трёхлетний брат. Она говорит, что эти воспоминания преследуют её до сих пор.
Семья Ито Кёко
«В конце мой младший брат сказал, что хочет лапшу. Мама попросила экипаж поделиться тем, что у них было, даже если это одна или две нити лапши. Она дала ему пару лапшинок, положила в рот, но он больше не мог жевать. Он слегка пошевелил ртом и умер».
Никто из семьи Ито не заразился холерой, а её брат умер не из-за болезни, а из-за нечеловеческих условий на борту холерных кораблей. До сих пор неизвестно, сколько человек скончалось от голода и других причин, не вызванных инфекцией. Из-за правительственной цензуры многие жители Японии и не знали об этой трагедии, пока канал NHK на фоне распространения коронавирусной инфекции не провёл собственное расследование.
Американские военные выбрали портовый город Урага префектуры Канагава в качестве места для приёма заражённых кобралей. Сейчас там установлен мемориал рядом с местом, на котором находился крематория, где сжигали тела заболевших, как напоминание об этой трагедии. Точное число погибших до сих пор неизвестно, но Накаути Хироси, человек, изучавший программу репатриации, говорит, что в крематории было сожжено не менее 398 тел, что превышает официальное число погибших в два раза.
Мемориал
