Чтение в конце периода Эдо
C начала XVIII века в Японии распространилось книгопечатание, тиражировать произведения стало проще, книги подешевели. Теперь литература стала доступна простым горожанам, поэтому тематика произведений начала подстраиваться под их чаяния: сюжеты затрагивали повседневную жизнь простого населения, насмешки на злободневные темы, эротику. Язык произведений стал проще, большинство жанров записывались азбукой кана, иероглифы не использовались.
Однако несмотря на то, что цена книг снизилась, она всё-таки была ещё недостаточно приемлемая для простого народа. Поэтому было принято брать книгу на время, в аренду. Отметайте вашу первую ассоциацию с библиотекой, потому что аренда тоже была платная. Так называемые 貸本屋 касихонъя, пункты аренды книг, предоставляли возможность взять книгу на время за небольшую плату, это помогало распространению литературы среди городского населения.
Лёгкую литературу позднего Эдо (XVIII — начало XIX в.) в целом принято называть 戯作 гэсаку, «шуточная, лёгкая литература». В отличие от предшествующих жанров, стремящихся к идеальной форме и языку, такая литература была нацелена на спрос у публики, для писателя важно было продать как можно больше экземпляров, так как этим он зарабатывал себе на жизнь. Поэтому сюжет, как и говорилось, старались придумать простой, придумывая к истории столько сиквелов, сколько вытерпят читателей, писали простым языком — в общем, писатели старались максимально популяризировать собственные сочинения.
Гэсаку подразделялась на несколько жанров, каждый изначально был нацелен на определённый круг читателей, например, на детей, женщин или мужчин, но при желании ознакомиться с сочинением мог каждый, и всем оно было бы понятно.
Кусадзоси — предок манги?
Книги 草双紙 кусадзо:си дословно «бумага, согнутая вдвое» больше были похожи на картинки с подписями, чем на иллюстированный рассказ. Большую часть разворота занимал рисунок, и в него был вписан текст хираганой.
Кусадзоси делился на 赤本 акахон «книга с красной обложкой», 黒本 курохон «книга с чёрной обложкой» и 青本 аохон «книга с синей обложкой» . Сюжеты всех трёх поджанров были разнообразными, но состояли в основном из пересказа известных историй. В книге могли встретиться и детские сказки, и легенды, и бытовые истории, и адаптированные буддийские проповеди, и даже географические описания регионов!
Позднее кусадзоси превратился в 黄表紙 кибё:си «книга с жёлтой обложкой», жанр сузился и постепенно обратился к тогдашним реалиям: к критике государственного строя и оценке происходящего в столице, городе Эдо.
Коккэйбон: бесконечные сиквелы
滑稽本 коккэйбон «забавные книжки» — это юмористические сатиристические романы. Коккэйбон были нацелены на серийное издание, поэтому сюжет всегда писался так, чтобы его в случае чего можно было бы продолжить. Как же современным читателям знакома эта многосерийность, сиквелы, приквелы и альтернативные истории! Ничто не ново под луной.
Юмор в коккэйбон обычно базировался на каламбурах или на рассказах о поступках, отклоняющихся от социальной нормы. Так, например, многотомная повесть «Укиё буро» писателя Сикитэя Самба приводит различные беседы посетителей общественной бани, будь то андекдоты, скабрезные разговоры или просто интересные диалоги из повседневной жизни горожан.
Сярэбон: лёгкая эротика
В 洒落本 сярэбон «забавные книги» рассказывали о жизни в весёлых кварталах. Сюжет выстраивался вокруг посетителей таких мест: в сатирическом ключе описывались их личности, внешний вид и поведение, ведь часто посетители изображали из себя «знатоков правильного поведения с куртизанками» или не хотели платить, пытаясь глупо обмануть девушек, что тех очень смешило.
Ниндзёбон: для чувствительных
人情本 ниндзё:бон «чувственный роман». Смысл иероглифов передаёт содержание жанра — рассказы о любви, чувственности и сентиментальности. Такая литература была направлена скорее на женскую половину японского населения, рассказы описывали романтические отношения, искренние чувства, воспевали преданность влюблённых.
Гокан: сборник анекдотов
合巻 го:кан «сборники рассказов» — обильно иллюстрированный жанр в основном тоже с юмористическим подтекстом, но накладывающимся на различные сюжеты: поучительные истории, истории о привидениях или адаптации классических литературных произведений. Например, существовал переделанный вариант Гэндзи-моногатари под названием «Лже-Мурасаки и деревенский Гэндзи».
Утагава Кунисада, иллюстрация к книге «Лже-Мурасаки и деревенский Гэндзи»
Ёмихон: отвлекающий манёвр
読本 ёмихон «книжки для чтения» — один из самых серьёзных поджанров лёгкой литературы гэсаку. Оставаясь лёгкими по содержанию, ёмихон написаны более литературным языком с использованием иероглифов и канго — китайских заимствований. Лёгкие сюжеты ёмихон были не настолько крамольными, как сюжеты остальных жанров, и в основном отсылались к классическим произведениям: затрагивали буддийскую мораль о воздаянии, конфуцианство, воспевали самурайскую верность. Общей идеей, красной нитью проходящей по всем жанрам лёгкой литературы, была критика существующего государственного строя, однако ёмихон издавались с целью утверждения авторитета лёгкой литературы у правительства, поэтому в них писали о том, что было угодно правящим лицам — самурайству.
«Узнал я, что недалеко от этого селения, на горе Сираминэ, есть гробница императора, и, пожелав вознести молитвы, отправился в начале октября на ту гору. Там были дремучие заросли сосны и дубы, и даже в дни, когда небо сияло лёгкой голубизной, казалось, будто там моросит унылый дождь. <…> Но вот заросли поредели, и я увидел земляной холм, на котором в три ряда громоздились каменные плиты. Всё — и земля и камень — заросло бурьяном и дикой лозой. «И это гробница императора?» Тяжесть легла мне на сердце. Я не верил своим глазам.
И словно наяву узрел я его на троне Прозрачной Прохлады в Сиреневом Покое, — узрел, как он изволит вершить делами государства, а сонмы сановников, поражаясь августейшей мудрости, почтительно внимают его повелениям. <…> И подумать только, что ныне августейший прах покоится под зарослями терния в лесной глуши, где видны лишь тропы оленьи и куда никто не придёт вознести молитвы. <…> Так размышлял я о бренности мира, и слёзы лились из глаз моих. Я решил совершить всенощное моление о его душе и опустился на каменную плиту перед августейшей могилой. Тихо читая молитвословие, поверг я к подножью гробницы такие стихи:
Казалось нам, вечен ты,
Как волны морского прибоя
У берега Мацуяма,
Но ты исчез, государь, Ты обратился в пепел.
Уэда Акинари «Угэцу моногатари, или Луна в Тумане»
К сожалению, большинство рассказов жанра гэсаку не переведены на русский язык, поэтому ознакомиться с ними можно только через иллюстрации. Однако переход инициативы в написании литературы в руки простых горожан оказал сильнейшее влияние на её тогдашнее состояние и дальнейшее развитие.
Источники.
Н. И. Конрад, Японская литература от Кодзики до Токутоми
