В 90-е и нулевые Ёситомо Нара был одним из самых известных японских художников на Западе, наряду с Мори Марико и Мураками Такаси. Сейчас его работы продаются ещё активнее и очень дорого. Однако карьера Ёситомо началась поздно – тогда ему было уже за тридцать, а впечатление публики от первых выставок было непонятным. Многие сомневались, а точно ли он художник или просто странный иллюстратор.
У художника есть определённый образ в глазах публики, и он активно его поддерживает. Он выступает в роли бесконечного мечтателя, а его фанаты с радостью сделают часть работы за него, если он попросит. На выставках часто присутствует какой-нибудь элемент его интровертного мира – скетчи, музыкальные альбомы, вдохновляющие предметы, иногда стихи. Часто всё это собирается в отдельных пространствах небольших комнат или домиков в инсталляциях. Это поддерживает его образ увлечённого творца, романтика, хипстера и потерянного, одинокого панк-рокера.
Интересно, что пласт его фанатов среди тех, кто вообще не интересуется современным искусством, очень широк. Их привлекает интровертность, особый стиль графики и личность самого художника. Но при этом работы Ёситомо Нара очень хорошо продаются среди коллекционеров.
Нара начал дружбу с Мураками, и его работы тоже хорошо вписываются в теорию superflat, разработанную Такаси. Но сам Ёситомо Нара никогда не занимался теоретизированием своих работ, говорить о своём творчестве ему не интересно. Интересно только погружаться в романтизированный процесс творчества, полный чувств и фантазий.
Нара перепробовал себя в разных сферах перед тем, как стать известным и дорогим художником. В 80-е, на пике бума коммерческого дизайна и иллюстрации, он безуспешно попытался поработать в этой сфере. В 90-е независимое издание книг тоже стало трендом, и Нара попробовал себя в нём. Тогда некоторые фотографы (Морияма Дайдо) сделали себе имя не в стенах музеев и галерей, а благодаря доступным публикациям. Такие публикации действительно принесли некоторую известность Наре, но без выставок он не добился бы нынешней известности.
С того момента, как затянувшийся старт карьеры художника наконец произошёл, цены на работы Нара только росли, как и количество репродукций и копий его работ. Подделки появлялись, например, в нулевых на аукционах в Азии, когда большая часть его работ ещё не было как следует задокументирована. Сам Нара, если дарил кому-нибудь работы, агрессивно негодовал, если узнавал, что на них пытались заработать. То, что не должно попасть на рынок и быть продано, всегда закреплялось надлежащими контрактами. Но репродукции продолжали активно производиться и только укрепляли известность автора. К копиям Нара относился спокойно.
Нара часто спорил со своим агентом, Коямой Томио, по поводу стратегий продаж. Так, когда его выставка в Сеуле оказалась невероятно популярной, художник оставил музею все экспонаты в подарок. По мнению агента, это должно было плохо сказаться на продажах. Однако вроде ничего такого не произошло, а у художника теперь есть постоянная коллекция в одном из известных музеев. В кафе «Омотэсандо» Нара вместе с партнёром частично разместил выставку A to Z на постоянной основе. Это привлекло фанатов, да и продажи в кафе от этого только выросли, но агент Нары изначально был против.
Между художником и его фанатами укрепилась атмосфера единения и вовлечённости. В какой-то момент Нара обнаружил, что у него есть веб сайт под названием Happy Hour. Его заполнял один фанат под ником naoko. Тогда Нара начал вести блог для этого сайта.
В 2001 году, когда шла подготовка к большой выставке в Иокогаме, Нара решил использовать блага интернета и предложил фанатам прислать для этой выставки самодельные игрушки в его стиле. Фанаты откликнулись очень активно и прислали огромное количество маленьких сувениров по мотивам картин художника. Сама выставка прошла успешно и ярко.
Позднее около трёх тысяч волонтёров-фанатов помогали монтировать выставку в Хиросаки, Аомори. Сам Нара говорит, что это был незабываемый опыт, когда он делал что-то общее с друзьями и фанатами. В действительности же он очень сурово и требовательно нагружал волонтёров работой, а на номикаях после и не подумал никого угостить.
Критик Мацуи Мидори отрицательно оценивала такой популистский подход к работе, но признавала его силу вовлечения. Она считала, что это форма уже «народного искусства» , которое объединяет и утешает людей, чувствующих непонимание и отгороженность от современного искусства.
И всё же масштабные проекты Нара, которые требовали вовлечения других людей, всегда выглядели как что-то весёлое и простое, приправленное чувством сплочённости.
Творчество
Нельзя однозначно говорить об искусстве. Критики и искусствоведы по-разному смотрят на творчество Нара, делают разные выводы, но так или иначе, говоря о смыслах и подходах работ художника, можно выделить несколько важных аспектов: роль деформированной милоты и каваишности, а также тематика детства.
Если в работах Нара появляется текст, то он часто напоминает тексты панк-рок музыки, комиксы или же отсылает к романтизированному пониманию авангардных подходов в искусстве. Картины почти всегда подчёркнуто крафтовые, без намёка на современную цифровую графику. А вот у его скульптур часто обтекаемые формы и чистые цвета (но всё же не всегда).
Возможно, это сложно разглядеть поначалу – гораздо лучше это видно на некоторых его скульптурах и статуэтках – но на картинах Нара доминирует эстетика каваии. Деформированная и искажённая, она несёт непривычные смыслы и приближается скорее к эстетике ковай (от яп. «жуткий, пугающий» ). Всё, что может сделать объект милым – простота линий и округлость, мягкость форм, большие глаза и головы – превращается в работах Нара в смесь эстетики протеста, одиночества, слабости и травмированности. Дети на его картинах могут выглядеть пугающе, если держат в руке нож, а на лице у них злость или хладнокровный покерфейс. Иногда они выглядят грустными и слишком обременёнными проблемами, давая нам понять, что на картине – трагичное взросление раньше времени.
Фраза «такая прелесть, так бы съел» приобретает отдельные коннотации молчаливой, тихой жути, когда художник выпускает картины маленьких детей, нарисованных на тарелках, и создаёт скульптуру «Фонтан жизни», которая представляет из себя головы типичных персонажей художника, нагромождённые в чашке.
Впрочем, иные работы изображают загадочную и отрешённую задумчивость, больше похожую на умиротворение.
Многие пытаются ответить на вопрос, какое место в работах художника занимает детство. Травмированность, отсылки к культуре потребления, миры фантазий и необработанных чувств, свойственных только детям? Сам художник не рассуждает много на эту тему и почти во всех своих интервью говорит, что то, что он создаёт, отражает его эмоциональное состояние.
Некоторые критики и искусствоведы связывают стиль Нары с социокультурным фоном Японии эпохи его взросления. Дети – отражение отаку-культуры, культуры, истоки которой уходят в абстрагирование от реальности, в которой субъект беспомощен и находит удовлетворение в мечтах об обладании и связи с чем-то милым, чаще – с юными, непосредственными девушками; уходят в мир, где технологичная Япония смогла бы занять более прочные позиции, чем побеждённая во Второй мировой, разбомбленная, оккупированная страна. Отаку-культура действительно сильно повлияла на искусство девяностых и нулевых, но насколько она близка творчеству Ёситомо Нары – вопрос. Он очень любит Японию и фанатов из своей страны, но также он прожил десять лет в Германии и много путешествует. Скорее всего, мироощущение, с которым он создаёт свои работы, носит более международный и глобализированный характер.
Ещё немного работ художника:
Источники
Before and After Superflat A Short History of Japanese Contemporary Art 1990-2011 by Adrian Favell
The Cuteness of the Avant‐Garde by Sianne Ngai
The Art of Cute Little Things: Nara Yoshitomo’s Parapolitics by MARILYN IVY
