Специальное интервью с Мураками Харуки. Заключение

Последняя, третья часть большого специального интервью с Мураками Харуки. Цикл можно считать завершённым. Приятного прочтения.

Первую часть интервью вы можете прочитать здесь, а вторую – тут.

Интервьюер: В «Убийстве Командора» появляется загадочный герой Мэнсики Ватару. Даже имя необычное. Поскольку его можно трактовать как «Избегающий цвета» (значения иероглифов имени Мэнсики – «избегать» и «цвет» – прим. пер.), многие подумали про другой роман – «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий».

Мураками: И правда. Но я этого не задумывал. Мэнсики – это оммаж на главного героя «Великого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.

Интервьюер: Действительно, Гэтсби живёт там, откуда видно дом его любимой Дэйзи. А Мэнсики – в роскошном доме в горах, откуда открывается вид на дом Мариэ, предположительно, его дочери.

Мураками: Гэтсби выбрался из нищеты, и его целью в жизни стало привлекать к себе внимание. По сравнению с ним Мэнсики – самый обычный человек. Или спокойный, не знаю. Поэтому их персонажи и характеры разные. Я только позаимствовал условия.

Интервьюер: Мэнсики приходит к главному герою и просит нарисовать его портрет. Получив желаемое, он называет это «культурным обменом». Обменом частями себя. Художник тоже своего рода хочет осуществить такой обмен: со своей погибшей сестрой Комити и Мариэ. «Культурный обмен» в данном контексте – очень сильное выражение (в русском издании слово 交流 ко:рю: «культурный обмен» своеобразно переведено как «обнаружить». <…в каком-то роде вы её [картину] обнаружили. Иными словами, заприметили скрытый внутри вас образ и вытянули его на свет.>* – прим. пер.)

Мураками: Поскольку количество персонажей ограничено, если они не будут что-то отдавать друг другу, то истории не выйдет. В действительности это Мэнсики – тот, по чьей воле появилась дыра на участке Художника. Без него бы этой истории вовсе не было.

Интервьюер: Понятно. Выходит, дыра образовалась потому, что Мэнсики позвал бригадира, который выкопал яму.

Мураками: В этом смысле в «Убийстве Командора» важную роль играет коммуникация. В моих ранних романах между персонажами практически не было никакого взаимодействия. Это было сосредоточение взаимоотношений людей «один на один». Персонажи были довольно отчуждены, и у многих даже не было имён. Но чем дольше я писал, тем больше у меня выходило написать линии взаимного обмена. «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий» – тоже такого рода история, в которой происходит взаимодействие множества персонажей.

Интервьюер: Количество персонажей ограничено, да, но, получается, если исходить из «культурного обмена», то «Убийство Командора» – роман со сложносочинённым взаимодействием.

Мураками: Чувство того, что все персонажи взаимосвязаны и каждый друг другу что-то даёт, пусть и малость, мне кажется, очень важно в этом романе. До «Норвежского леса» были произведения, основой которых было неверие в коммуникацию, или даже её отрицание. Но после него в мире потихоньку начало нарастать мнение о том, что люди не могут прожить без взаимодействия с другими.

Интервьюер: Мне также кажется, что особенной чертой «Командора» является то, что это роман, написанный от первого лица, чего уже не было давно.

Мураками: Поначалу я правда писал его от первого лица, но потом повествование постепенно перетекло в третье.

Интервьюер: В Ваших ранних работах первое лицо производит сильное впечатление. Но с серии рассказов «Все божьи дети могут танцевать» повествование стало от третьего лица.

Мураками: «1Q84» тоже полностью от третьего лица. После него я размышлял, что бы я ещё такого мог написать от первого.

Интервьюер: Есть ли что-нибудь, что было бы легко реализовать от первого лица, но сложно от третьего?

Мураками: Пожалуй, от первого лица проще рассказывать монологи. Также можно быть более прямолинейным, а читателю будет проще ассоциировать себя с главным персонажем, что не может меня не радовать как писателя, когда так происходит.

Интервьюер: Понятно.

Мураками: К тому же, уже упомянутый «Великий Гэтсби» ведь тоже от первого лица. «Долгое прощание» моего любимого Рэймонда Чандлера, «Над пропастью во ржи» Сэлинджера: всё первое лицо. И все эти книги я переводил. Вот как-то так.

Интервьюер: В начале «Убийства Командора» главный герой со своей женой подписали документы для официального развода, но «позже им выпала возможность начать супружескую жизнь сызнова»*.

Мураками: Поскольку история построена на том, как герои вертятся во тьме, как зародыш внутри утробы, и возвращаются туда, откуда прибыли, я хотел показать это в самом начале. Как для читателя, так и для самого себя.

Интервьюер: Не первое ли это ваше произведение, в котором заключение скрыто в самом начале?

Мураками: Именно так. Думаю, что если нить повествования во многих моих прошлых романах становилась запутанной, то для какого-то количества читателей она и вовсе терялась с концами. Но в этот раз я точно знал, что это будет история о восстановлении. Поэтому мне было важно объявить об этом в начале.

Интервьюер: А в конце книги написано: «Но таким, как Мэнсики, я не стану» и «… во мне жива сила веры»*.

Мураками: Мэнсики не уверен, что Мариэ – его дочь.

Интервьюер: Но всем сердцем хочет верить в это.

Мураками: Мэнсики находится на грани понимания того, имеет ли он связь с другим миром или нет. Он не понимает, есть ли у него связь с чем-либо, и выглядит так, словно знает всё, но на деле это не так. Сохраняя равновесие, он спокойно блуждает в этом непонимании.

Интервьюер: Этим отличаются главный герой и герой по имени Мэнсики Ватару?

Мураками: Самое большое различие между ними в том, что Художник любит свою жену. Пусть она и ушла, но чувства никуда не делись. Если бы она вернулась, то он бы приложил все усилия, чтобы начать всё с чистого листа. Он предан такой форме взглядов.

Интервьюер: Почему бы он так поступил?

Мураками: В основном, конечно, из-за любви, но к тому же его вера в человеческую связь со временем становится всё сильнее. И это то, чего у Мэнсики нет.

Интервьюер: Есть сцена, в которой главный герой, убив Командора, попадает в тёмный мир своей души. Пусть вам и не впервой писать про такие миры, мне кажется, этот был самым глубоким и мрачным.

Мураками: Мне кажется, что без погружения в самую тьму не достичь восстановления. Заново принять однажды ушедшего человека есть «прощение». Я считаю, что «прощение» – первая эмоция, возникающая после того, как человек ныряет с головой во мглу и умудряется оттуда выплыть.

Интервьюер: Глубокое одиночество главного героя, блуждающего во тьме, ощущается на физическом уровне.

Мураками: «Прощение» – это нечто превосходящее различение добра и зла, или же света и тьмы. Чтобы его достичь, было необходимо собственными руками убить идею, зовущую себя «Командором». И я чувствую, что только после этого стало возможно достичь «прощения».

Интервьюер: Ну и наконец, ваши работы, как и, естественно, «Убийство Командора», переводятся по всему миру, и в каждой стране есть читатели. Как вы сами считаете, что так привлекает людей в ваших работах?

Мураками: То, что меня больше всего поражает при поездках за границу, это что там очень много молодых читателей от десяти до тридцати лет. Очевидно, моложе аудитории в Японии. Мне кажется, что читатели из других стран желают своего рода свободы.

Мой стиль письма нельзя назвать «литературным». Он прямолинеен, прост в понимании. Он свободный. Другими словами, он очень удобен к использованию. И я предполагаю, что такая характерная черта остаётся неизменной даже при переводе. Приноровившись, можно свободно орудовать всем, что тебя окружает: смыслом происходящих вещей или чувствами. И в последнее время я чувствую, что читатели по всему миру взывают к такому универсальному ощущению свободы. Пускай и мнение моё основано лишь на интуиции.

_{*В интервью используются цитаты на русском в переводе Андрея Замилова под редакцией Максима Немцова.}

Источник: 47 NEWS